— Мне не нужен шоколад, — вставила в свою защиту Кэролайн.

Граф приблизился к ней на шаг, и она инстинктивно попятилась.

Уэймерт еще раз окинул девушку оценивающим взглядом, и его лицо вдруг потеряло всякое выражение.

— Честно говоря, я удивлен, что вы не хватаетесь за эту возможность, мисс Грейсон. Уверен, других предложений вы не получите.

Кэролайн была настолько потрясена поведением графа, что просто уставилась на него, раскрыв рот. Она не могла поверить, что аристократ способен разговаривать с леди подобным образом. Обычно мужчины хотя бы делали вид, что находят ее очаровательной. Впрочем, откровенно говоря, Кэролайн почти не знала мужчин за исключением тех, которые были женаты на ее сестрах.

Но после минутного колебания, по-прежнему не отрывая взгляда от глаз Уэймерта, Кэролайн решила, что перед ней просто очередной глупый мужчина, который, несомненно, мнит себя умнее ее. Рано или поздно она докажет графу ошибочность его предположений, и эта мысль заставила ее улыбнуться про себя.

Тяжело вздохнув и почувствовав, что гнев ослабевает, Кэролайн опустила взгляд, резко повернулась спиной к графу и села в огромное кожаное кресло по другую сторону письменного стола. Она откинулась головой на мягкую подушку, положила розу на колени (разве она не собиралась поставить ее в воду?) и закрыла глаза.

— Что это? — несколько секунд спустя спросил граф.

Кэролайн бросила осторожный взгляд из-под опущенных ресниц и с гордостью отметила, что граф с любопытством смотрит на ее цветок. Она удовлетворенно улыбнулась и поднесла розу к лицу, чтобы он мог лучше ее разглядеть.

— Это, милорд, пятираздельный, как правило, душистый цветок, для которого характерны очерёдные сложные листья и стебли с шипами. По-латыни он называется rosa, по-гречески его можно назвать rhodon, а по-английски…

— Роза… под каким-нибудь еще умным названием?

Кэролайн его тон показался обидным и требовательным. Поскольку рассказы о хитросплетениях ботаники и выведении новых сортов растений, несомненно, поставили бы графа в тупик, Кэролайн ограничилась взглядом, который задумывался как испепеляющий, и попыталась сменить тему.

— Могу я спросить, почему вы согласны жениться на мне, если полагаете, что я обесчещена?

Граф немного помолчал, потом тяжело вздохнул и медленно подошел к девушке, совершенно позабыв о цветке в ее руках.

— Всего два дня назад я узнал, что ваш отец приобрел мою собственность, и хочу вернуть ее, чего бы это ни стоило, — надменно ответил он, усаживаясь в кресло напротив Кэролайн. — И теперь, чтобы добиться этого, мне, судя по всему, придется жениться на вас, обесчещенной или невинной.

Изо всех сил стараясь не реагировать на неприязнь, сквозившую в его словах, Кэролайн решила придать беседе новый поворот.

— Интересно, все остальные леди находят вас таким же очаровательным, как и я, Уэймерт?

Графу хватило такта хотя бы напустить на себя удивленный вид.

— Вы находите меня очаровательным, мисс Грейсон? Я не старался произвести такого впечатления.

Кэролайн подавила смешок. На миг ей показалось, что граф поддразнивает ее. Но, прежде чем Кэролайн успела ответить на его нелепую фразу, он склонил голову набок и впервые посмотрел на нее с интересом.

— До сегодняшнего дня я ни разу не встречался с вашим отцом, но слышал о нем и его пресловутых дочерях. Честно говоря, я ожидал, что вы будете блондинкой.

Кэролайн смотрела графу в глаза, вспоминая и укрепляясь в уверенности, что никогда не слышала о нем. В светских кругах он не пользовался особой известностью. Иначе сестры говорили бы о нем, поскольку он был джентльменом брачного возраста и, безусловно, привлекательным. Очевидно, у графа мало денег или же действительно скверный характер. В противном случае его внимания добивалось бы больше барышень, чем Кэролайн могла сосчитать. Неудивительно, что он согласился взять ее в жены. Он нуждается в ее приданом, в которое, к тому же, входит его бывшая собственность. А что? Очень удобно.

Разобравшись наконец в ситуации, Кэролайн улыбнулась и довольно небрежно бросила:

— Разве имеет значение, что мои волосы не цвета солнечных лучей, а глаза не цвета аметистов, милорд?

Он почти рассмеялся. Кэролайн увидела это в темной зелени его глаз. Потом граф как будто осадил себя.

— В ваши привычки входит совать маленький дерзкий нос в чужие разговоры, Кэролайн?

Она опустила взгляд на розу, внезапно смущенная тем, как мягко, почти интимно прозвучало ее имя в устах графа.

Заставляя себя быть смелой, Кэролайн возразила:

— Право же, я не думаю, что совала маленький дерзкий нос в разговор, который, несомненно, слышали в поместье Ферфилд в шести милях отсюда.

— Великолепное туше, малышка, — протянул граф.

Кэролайн вновь на него посмотрела. Граф внимательно наблюдал за ней; он как будто… забавлялся, и от этого ей стало еще неуютнее, ибо они сидели совсем рядом, менее чем в трех футах друг от друга. Достаточно близко, чтобы соприкоснуться… Кэролайн одернула себя. Ему надо побриться…

— Возвращаясь к вашему вопросу… — равнодушно протянул граф, выпрямляясь в кресле и вновь замыкаясь. — Для меня важно вернуть собственность, которую незаконно продали вашему отцу. Если для этого я должен жениться, да будет так. Ваш отец очень жестко торгуется, мисс Грейсон, но, если хотите знать, мой дом и мое имущество значат для меня несравненно больше, чем вы можете себе представить, а вот цвет ваших волос — ровным счетом ничего.

Он был прямолинейным и резким. Кэролайн никогда не встречала подобного мужчины, ведь большинство высокородных джентльменов предпочитали ласкать леди цветистыми фразами, нацеливаясь на соблазнение. Этот человек был или просто необычным, или же находил ее до того отталкивающей, что отказывался разговаривать с ней хотя бы с намеком на обаяние. Но она должна помнить, что ей, в общем-то, все равно. У нее своя жизнь, с мужем или без него.

Кэролайн смерила графа равнодушным взглядом.

— В таком случае, поскольку нас обоих принуждают к браку, у меня к вам только одна просьба, милорд.

Его губы искривились.

— И какая, интересно?

То, как разговаривал с ней лорд Уэймерт, как смотрел на нее, заставило девушку разволноваться до такой степени, что она опустила ресницы и потупила взгляд в колени.

— Я работаю с растениями и хотела бы продолжить…

— Многие дамы занимаются садоводством, — нетерпеливо оборвал ее граф, внезапно вскочив на ноги; его манера и голос без видимой причины вновь стали холодными и отчужденными. — И, глядя на вялое растение в ваших руках, я, безусловно, поддерживаю ваше стремление практиковаться, если вы хотите сделать садоводство своим хобби. Вы никогда никого не поразите розой, настолько плохо выращенной, что распускается двумя оттенками фиолетового.